МИШЕЛЬ ЛАМИ И РИК ОУЭНС: ИСТОРИЯ ЛЮБВИ САМОЙ АВАНГАРДНОЙ МОДНОЙ ПАРЫ

Они выглядят как персонажи из мифа, написанного в постапокалиптическом будущем: он — высокий, молчаливый, в черных драпировках, она — шаманка с золотыми зубами, татуированными пальцами и голосом, как будто пропитанным дымом. Их союз — не просто любовь. Это союз двух сил, двух философий, двух эстетик.

История Мишель Лами и Рика Оуэнса — это история о том, как страсть может стать архитектурой целого мира.

Рик Оуэнс родился в 1962 году в городе Портервилл, штат Калифорния, — месте, где скорее воспитывают фермеров и механиков, чем будущих модных икон. Его мать была мексиканкой-католичкой, отец — бывший военный. Дисциплина, религия и жара — вот три кита, на которых стояло его детство.

Он учился живописи в Otis College of Art and Design, но бросил его, поняв, что кисти — не его путь. Он поступил в Los Angeles Trade-Technical College, где научился работать с тканями и формами. Шить начал не для подиума, а чтобы выжить — изготавливал копии дизайнерских платьев для местной фабрики.

В середине 90-х, когда гламур Лос-Анджелеса задыхался от собственной силиконовой души, Рик начал выпускать вещи под своим именем: кожаные куртки с асимметричными молниями, простые футболки, черные как грех брюки. Его стиль не был «анти-мода» — он был модой после конца света. Он продавался в Maxfield, эпицентре элитного лос-анджелесского декаданса, и вскоре стал культовой фигурой среди тех, кто носил «только чёрное, только душу, только правду».

Прорыв случился в 2002 году, когда Vogue и CFDA дали ему шанс показать коллекцию в Нью-Йорке. Его шоу «Sparrows» произвело эффект бомбы: модели с грязными волосами, без макияжа, в кожаных пелеринах и драпировках выглядели как воительницы из разрушенного будущего. Это был не показ — это была проповедь.

Если Рик — архитектор подземного храма моды, то Мишель — его высшая жрица. Её путь еще более странный, дикий и завораживающий.

Родилась во Франции, в регионе Юра, рядом с Альпами. Сначала получила юридическое образование в Университете Гренобля, но очень быстро поняла: служить закону — не её призвание. После миграции в Париж она бросает юриспруденцию и… становится танцовщицей кабаре.

Представьте это: интеллектуалка, бежавшая от академической рутины, начинает танцевать в полутёмных парижских залах, дышащих абсентом, табаком и сюрреализмом. Это не романтизация — это факт. Тогда и началась её любовь к телу, к ритуалам, к костюму как экстенсии души.

В 70-х она переехала в Нью-Йорк, а позже — в Лос-Анджелес, где сначала работала в киноиндустрии (например, у культового режиссёра Рауля Руиса), а затем стала предпринимательницей: открыла меховой бренд, потом легендарный клуб-ресторан Les Deux Cafés, в котором пересекались художники, актеры, модельеры, философы и наркоторговцы — все, кто жил на пульсе искусства и разрушения.

Её внешний вид — смесь африканского шаманизма, парижского декаданса и панк-культуры. Почерненные пальцы (результат тату, окраски и ритуалов), золотые зубы, наслоенные украшения, гипнотизирующий взгляд — она выглядела (и выглядит) как ведьма, которая не вписывается ни в одну эпоху, потому что она — сама эпоха.

Иногда судьбоносные связи начинают плестись незаметно — как лёгкий дым в сумрачной комнате. Так было и у них.

В середине 90-х Рик Оуэнс уже жил в Лос-Анджелесе, работал над собственной линией и находился в отношениях с мужчиной, имя которого редко всплывает в хрониках моды, но который сыграл в их истории решающую роль. Именно его бойфренд познакомил Рика с Мишель Лами — тогдашней хозяйкой мехового бренда и культурного центра притяжения, Les Deux Cafés.

Мишель на тот момент уже была фигурой: яркой, гротескной, магнетической. Для Рика она стала молнией, которая не просто ударила — она сожгла прежние рамки. Он начал работать на неё — конструировал вещи, шил меховые изделия, впитывал её вкус и безрассудную уверенность в стиле.

Но между ними завязалось нечто, что не подчинялось логике. Будто два элемента, которые всегда были частью одного алхимического раствора, просто наконец столкнулись.

Они сблизились стремительно. Мишель стала его музой, продюсером, деловым партнёром и любовницей. Она вложила в него не просто средства — она вложила миф. В 2003 году они покинули Лос-Анджелес и перебрались в Париж — город, где их союз раскрылся в полную силу. 

С момента их встречи в 1990-х годах, Рик Оуэнс и Мишель Лами стали неразлучными как в жизни, так и в творчестве. Их союз — это не просто романтическая история, а глубокое творческое партнёрство, в котором каждый вдохновляет и поддерживает другого. Вместе они основали компанию Owenscorp, где Лами играет ключевую роль в разработке мебели, дизайне украшений и организации арт-проектов. Её вклад в бренд настолько значителен, что Рик однажды пошутил:

«Когда-нибудь я подарю Мишель подъемный кран. Ей нравятся громоздкие аксессуары.»

 — Рик Оуэнс

Их совместные проекты выходят за рамки моды. Мишель инициировала создание Lamyland — платформы для арт-инсталляций, перформансов и музыкальных коллабораций. Один из ярких примеров — трансформация старого контейнерного судна в плавучий салон на Венецианской биеннале 2017 года, где проходили выставки, концерты и гастрономические события.

Их дом в Париже — бывшее здание офиса правительства — отражает их уникальный стиль: сочетание брутального бетона и изысканных деталей. Летние месяцы они проводят в Венеции, в доме, напоминающем бетонный бункер, где продолжают создавать и вдохновляться.

Рик часто подчёркивает, что Мишель — не просто его муза, а равноправный партнёр:

«Мишель стала такой привлекательной фигурой для многих людей. Она вдохновляющий человек. У неё есть эта жизненная сила, которую я люблю, и которую люди признали. Она стала своего рода иконой стиля — она всегда была такой — но теперь люди на это реагируют. Так что да, она моя It Girl.»

Их отношения — это пример того, как любовь и творчество могут переплетаться, создавая нечто большее, чем сумма их частей. Они не просто пара — они явление, обряд, который продолжается и вдохновляет. Рик и Мишель - антитеза гламура и инъекция искусства в вену модной индустрии. Настоятельно рекомендуем следить за результатами их особенного творчества. Теперь - эксклюзивно в Минске.